В апреле 2006 года наш традиционный весенний праздник будет посвящён культуре 60-х годов прошлого века.

Чем же было замечательно это время? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо помнить, что наша страна в течение нескольких десятилетий пережила период сталинского господства. Отсутствие свободы, характерной для того времени, железный занавес, которым страна была изолирована от остального мира, тормозили развитие всех сфер общественно-политической жизни, в том числе культуры. Это тяжёлое, суровое, мрачное время закончилось со смертью вождя в 1953 году.

Наступило новое время, которое писатель Эренбург назвал «оттепелью». Так называлась его повесть, вышедшая в конце 50-х годов. Постепенно оживилась культурная жизнь страны. Рассказ наш пойдёт об этом времени, о многих удивительных и интересных событиях культурной жизни страны, о многих замечательных людях нашей отечественной культуры. Попробуем, хотя бы коротко, остановиться на главном, что характеризует ту эпоху, отделённую от нас 40 годами.

Известный литературовед и публицист Юрий Карякин заметил как-то: «Время – это тоже родина». В этом смысле люди, о которых хочется рассказать в этом тексте, – соотечественники. Соотечественники по 60-м, по «оттепели», по эпохе последнего в ХХ веке столь впечатляющего прорыва в искусстве. Они не только создали замечательные произведения. Они сумели превратить свой стиль жизни в факт культуры. Знаменитые интеллигентские «кухни», романтика дальних походов, альпинизма и песен под гитару, неподражаемый азарт в противостоянии цензуре и общепринятому ханжеству. Они мечтали о свободе слова. 

Но только сегодня мы понимаем, что свобода слова хороша, когда есть что сказать. Им было что сказать. И они это сделали – насколько смогли в тотально несвободной стране. Судьба раскидала их по странам и континентам, а некоторых – и по разным союзам и партиям. Но они остались соотечественниками – по 60-м…

 

Исторически так сложилось, что культура в России всегда была литературоцентрической. Что же происходило в эти годы в литературной жизни страны?

К 60-м годам часто прилагают термин «ренессанс», что, разумеется, предусматривает возрождение чего-то прекрасного, временно забытого. Но чего именно? От ответа зависел облик той эпохи, эпохи 60-х, которая звала вперёд, но при этом всё время как бы оглядывалась назад. Потому что пафос её выражала память. От того, что выражал "«ренессанс", зависело, каким он будет. Отчётливее всех это понимали старые писатели.

Среди множества мемуарных книг в 60-е годы вышли «Жили-были» Шкловского, «Повесть о жизни» Паустовского, «Трава забвения» Катаева и – главное – «Люди, годы, жизнь» Эренбурга. Главное не потому, что самое лучшее, и не потому, что самое правдивое. Мемуары Эренбурга были программой строительства новой советской культуры. И именно так их восприняли враги и друзья.

Мемуары Эренбурга невольно вызвали в обществе спор об отношении к западному влиянию на нашу культуру. Этот спор стал войной за ценности цивилизации. Речь шла об историческом месте России на карте мира. Эренбург мечтал присоединить советскую Россию к европейской цивилизации. Он провозглашал: СССР не есть остров, изолированный от остального человечества во времени и пространстве. Отечественная культура множеством нитей связана с европейской. Не только западная, но и русская культура ждала своего второго открытия. И Эренбург азартно открывал нам полузабытые имена: Волошин, Цветаева, Мандельштам, Андрей Белый, Гумилёв, Мейерхольд, Бабель и множество других. Они вошли более сорока лет тому назад в сознание общества из «энциклопедии» Эренбурга, которая была полней Большой Советской. Он показал, что тёмным сталинским векам предшествовал другой мир. Красочный, весёлый, великолепный, ослепительный, как Атлантида.

В эти же годы для советских читателей был открыт огромный пласт русской зарубежной литературы, десятилетиями скрытой от читателя. От Бунина и Мережковского до Набокова и Газданова. Вернулось в культурный обиход творчество многих писателей, имена которых десятилетиями замалчивались.

Поистине судьбоносным моментом в развитии советской культуры 60-х стала публикация романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Эта книга совершила переворот в сознании советского интеллигента: Булгаков предложил и, что в России особенно важно, художественно обосновал совершенно отличную от привычных концепцию Вселенной, которая есть вечная гармония, сочетающая ночь и день, тьму и свет, зло и добро.

В эти же годы произошло в сущности открытие Андрея Платонова.

Так начался Ренессанс. Однако, «ренессанс» 60-х годов – это не только возрождение многих имен и явлений отечественной культуры. Именно в эти годы чуть приподнялся железный занавес, и мы открыли для себя в чём-то незнакомый нам Запад.

Москва и Ленинград наслаждаются американской премьерой оперы Гершвина «Порги и Бесс». Другом советского народа становится художник Рокуэл Кент. Пианист Ван Клиберн, получивший I-ю премию на Московском Международном конкурсе имени П.И. Чайковского, становится любимцем московских меломанов. Небывалый интерес вызывают гастроли Ива Монтана и Симоны Синьоре. Главным же американцем в советской жизни был Эрнест Хемингуэй, портреты которого становятся неотъемлемым атрибутом жилища передовой интеллигентской семьи. В его книгах советские читатели нашли идеалы, сформировавшие мировоззрение целого поколения. Стиль его прозы определил стиль шестидесятников.

В 1956 году только недавно созданный журнал «Юность» (тоже примечательное событие того времени), публикует повесть Анатолия Гладилина «Хроника времён Виктора Подгурского», положившая начало так называемой «исповедальной прозе». К её представителям тогдашняя критика относила Анатолия Кузнецова и, особенно, Василия Аксёнова, известность которому принесли повести «Коллеги», «Звёздный билет», «Апельсины из Марокко», сделавшие его ведущим представителем так называемой молодёжной прозы – с её новым, ироничным и скептически настроенным героем, исповедальностью тона, молодёжным сленгом. Влияние этой прозы особенно заметно на таких писателей, как Владимир Войнович, Андрей Битов и других.

Одним из ведущих литературных и, наверное, идеологических направлений стала «деревенская проза», оказавшая большое воздействие на российские умы. Среди писателей этого направления стоит назвать в первую очередь угрюмых, основательных, драматичных Абрамова и Распутина. В эти же годы читатель раскрыл для себя великолепную прозу Белова и Шукшина. Главное слово, которым можно было охарактеризовать творчество писателей-деревенщиков, пожалуй, было – правда. Однако правда была не бесспорным понятием в стране, где этим словом называлась главная газета. Поиски правды разделили общество на антагонистические группы. Одну из них возглавил редактор журнала «Новый мир», автор бессмертного «Тёркина» А.Т. Твардовский. Правда, какой бы горькой она ни была, лежала в основе идеологической и художественной концепций «Нового мира» того времени. Весь пафос журнала был направлен против «лакировщиков» действительности и призывал к смелости и прямоте в борьбе за утверждение правды в литературе и искусстве. Такая позиция встретила агрессивный отпор редактора журнала «Октябрь» В.А. Кочетова, призывавшего к охране завоеваний социализма и, по сути, к невольному замалчиванию тех ошибок, а во многих случаях преступлений, которыми социалистическое строительство сопровождалось.

Правда оказалась такой же многоликой, как и предыдущая ложь. Твардовский сразу приспособил эту правду к главной идеологической силе в стране – к литературе. Он сделал девизом своего журнала бескомпромиссный реализм, который понимался предельно просто – «правда о жизни». «Новый мир» публикует «Районные будни» Овечкина, «Деревенский дневник» Дороша, «Не хлебом единым» Дудинцева, которые явились как бы приглашением к делу: писать правду, во всей её полноте, включая и неприятные оттенки этой полноты. Твардовский и его «Новый мир» вдохновили на творчество Василя Быкова, Чингиза Айтматова, Бориса Можаева, Гавриила Троепольского, Владимира Тендрякова, Юрия Домбровского, Константина Воробьёва, Юрия Трифонова, Виталия Сёмина и многих, многих других. Наконец, «Новый мир» открыл Солженицына. В 62-63 годах журнал публикует повесть «Один день Ивана Денисовича», рассказы «Матрёнин двор», «Случай на станции Кречетовка», «Для пользы дела». Читатель увидел в Солженицыне моралиста, учителя, пророка, ошеломившего читающую страну своей смелостью и литературным мастерством.

 

60-е годы – это ещё бурный всплеск поэтического творчества. Стихи молодых поэтов читают даже те, кто к поэзии всю жизнь был глух. Не только концертные залы, – стадионы (!) заполняются тысячами людей на поэтических вечерах. У многих на устах молодые имена – Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина. Под гитару поют свои песни-стихи Булат Окуджава и Владимир Высоцкий. Однако, как справедливо когда-то отметил писатель Пётр Вайль, главным поэтом 60-х был другой человек – Н.С.Хрущёв. Разумеется, это была шутка, ирония, но в этой шутке, как всегда в таких случаях, была своя правда. Стихов, как известно, Хрущёв никогда не писал, но был поэтом в высшем смысле, дав творческий импульс, выражавшийся в простых, как и подобает истинной поэзии, словах: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»

Если главным поэтом эпохи был Хрущёв, то её как бы поэтический конспект составил Евгений Евтушенко. Он сумел просто и доступно разъяснить народу – что же происходит в стране и мире. Конечно, высшие поэтические достижения Евтушенко остались в области интимной лирики, но рождён он был не для звуков сладких и молитв, а для житейского волнения. Его всегда увлекала стихия преобразования, он как никто другой из поэтов того времени умел находить болевые точки общественного сознания.

Страна потрясена хрущёвскими разоблачениями, страшится повторения сталинизма, и Евтушенко пишет стихотворение «Наследники Сталина». Ширится борьба с бездельниками и тунеядцами, не остаётся в стороне поэт:

Закон у нас хороший есть:
«Кто не работает, тот не ест».

Молодёжь живо интересуется Западом – читаем:

Этой девочке ненавистен
Мир – освистанный моралист.
Для неё не осталось в нём истин.
Заменяет ей истины – твист.

Для России всегда была болезненна проблема еврейства и антисемитизма. Поэт пишет своё знаменитое стихотворение «Бабий Яр». Этому стихотворению Евтушенко обязан своей мировой славой. Скажем прямо: в лучших своих стихах и поэмах Евтушенко, безусловно, с большой силой, ярче и полней, чем у других поэтов, выразил стремление постигнуть дух современности.

Говоря о поэзии 60-х, нельзя, разумеется, не назвать Иосифа Бродского, поэта трагического звучания. Кто-то правильно сказал: в новой российской культуре нет Вергилия, но есть Овидий - Бродский. Конечно, звезда Бродского взойдёт позже, не в 60-е годы, но начало его поэтического пути относится к этому времени, к кружку молодых поэтов того времени, в который входили Анатолий Найман, Евгений Рейн, Дмитрий Добышев. Не надо при этом забывать, что начало их поэтической поры было озарено дружбой с Ахматовой, называвшей не случайно их общество «волшебным хором».

 

Замечательные события происходят в эти годы в театральном искусстве. Группа молодых актёров-энтузиастов – выпускников Школы-студии МХАТ, объединившись вокруг О.Е. Ефремова, создаёт в 1956 году Студию молодых актёров – будущий театр «Современник». Театр возник в споре с официальным искусством конца 40-х – начала 50-х годов, в том числе с практикой МХАТа тех лет и выражал общественные настроения того времени.

Искусство нового театра, основанного на современной драматургии, отличалось демократизмом, нравственным пафосом, искренностью чувств. Студия открылась спектаклем «Вечно живые» В.С. Розова. Уже в этом спектакле раскрылись дарования Олега Ефремова, Галины Волчек, Игоря Кваши, Лидии Толмачёвой, Людмилы Ивановой, Олега Табакова. В дальнейшем «Современник» обратился к классике; сценический стиль театра стал более сложным и богатым. Спектакли, ставшие в то время событиями в искусстве не только «Современника», но и в какой-то степени советского театра в целом: «Голый король» Евг. Шварца, «Двое на качелях» Гибсона, «Назначение» Володина, «Обыкновенная история» Розова по Гончарову, «Ревизор» Гоголя и другие. В разные годы труппа пополнилась Евгением Евстигнеевым, Анастасией Вертинской, Валентином Гафтом, Михаилом Козаковым и многими другими талантливыми актёрами.

В 1964 году создаётся Театр на Таганке. Труппу нового театра составили выпускники Театрального училища имени Щукина во главе со своим педагогом Юрием Любимовым. Театр открылся дипломным спектаклем «Добрый человек из Сезуана» Б. Брехта, поставленным Ю. Любимовым, ставшим главным режиссёром театра. Под руководством Любимова театр стал рупором демократических идей, оплотом свободомыслия. Он оказался в авангарде театрального процесса тех лет. В своём творчестве театр опирался на традиции трёх выдающихся деятелей театра: Евгения Вахтангова, Всеволода Мейерхольда, Бертольта Брехта. Театр успешно разрабатывал новый сценический язык, находил новые формы сценической литературы (поэтический театр, театр прозы, сценическая публицистика). Спектакли театра отличались студийной спаянностью, открытым гражданским пафосом, активным контактом с публикой. Славу театру принесли Владимир Высоцкий, Алла Демидова, Леонид Филатов, Зинаида Славина, Вениамин Смехов и другие. Подлинными событиями в жизни театра стали спектакли «Десять дней, которые потрясли мир» по Дж. Риду, «Павшие и живые» по В. Розову, «Послушайте!» В. Маяковского, «Пугачёв» С. Есенина, «Гамлет» В. Шекспира, «А зори здесь тихие» по Б. Васильеву и другие.

Наконец, нельзя не сказать о Студенческом театре МГУ. Это был очень яркий очаг культуры, который многим теперешним деятелям театра просто подарил профессию. Из Студенческого театра МГУ вышли такие замечательные мастера как Анатолий Кремер, Людмила Петрушевская, Ия Саввина, Алла Демидова, Марк Захаров, Ролан Быков, Александр Филиппенко и многие другие. Театр начался с Международного фестиваля молодёжи и студентов, который проходил в Москве летом 1957 года. Тогда в Москву приехали разные студенческие театры из многих стран. И руководство решило: надо и нам создать нечто своё. Многие спектакли театра становились событиями культурной жизни Москвы. Так великий спектакль Ролана Быкова «Такая любовь» по пьесе полудиссидентского чешского драматурга Павла Кочоута, поставленный в Студенческом театре, - веха в нашем культурном созидании, причём не только Москвы, но и России. Спектакль «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть», поставленный Марком Захаровым вместе с Сергеем Юткевичем, тогдашним руководителем театра МГУ, и спектакль «Дракон», пробивались через мощные цензурные барьеры. «Дракон» пробился на сцену потому, что шли коллективные обсуждения, в которых участвовали тогда Олег Ефремов и драматург Афанасий Салынский. Мне рассказывали, как они остро спорили. Кстати говоря, Сергей Юшкевич, великий кинорежиссёр, был вооружён своими аргументами для боёв с цензурой. Вспоминается, как на обсуждении спектакля «Дракон» по известной пьесе Евг. Шварца он привёл в пример Красную Шапочку, сказав, что она у него тоже вызывает много вопросов: а почему шапочка – красная? Так он поставил в затруднительное положение представителей парткома МГУ. «Дракон» шёл не очень долго: до известного посещения Хрущёвым выставки абстракционистов. Потом изменился климат во всех сферах, и спектакль пришлось снять. Конечно, актёры Студенческого театра уступали в профессиональном отношении артистам других московских театров, но имели другую основу. Надо сказать, что Студенческий театр МГУ дал импульс и театру-студии «Наш дом» и многочисленным КВН.

 

В изобразительном искусстве тех лет господствовало так называемое «официальное искусство», опирающееся на многовековые художественные традиции русского реалистического искусства и поддерживавшееся властями материально и идеологически. Среди художников, работавших в этом направлении, были выдающиеся мастера, такие как Пластов, Попков, Коржев, Нисский, Дейнека, Пименов, Иванов. Взошедшая звезда Ильи Глазунова вела зрителя к идеальному образу: «Князь Игорь», «Русский Икар», «Красавица» (в кокошнике с косой).

Помню, что одним из замечательных событий тех лет стала выставка произведений выдающегося художника Павла Корина в залах Академии художеств. Портретное искусство мастера поистине потрясло зрителей, а цикл работ под названием «Русь уходящая» открыл посетителям выставки могучие образы навсегда ушедшей эпохи.

Однако было и другое искусство, развитие которого в нашей стране было поистине драматическим. В 1962 году Н.С. Хрущёв посещает теперь уже знаменитую выставку в Манеже. Это была выставка нефигуративного, абстрактного искусства, не имевшая никакой политической направленности. Однако здесь оказалось важным другое. То, что Хрущёв увидал в Манеже, было не похоже на то, что партийный руководитель видел в жизни. Неважно было, что или как рисовал художник. Важно, что не похоже. В массовом представлении связь изображаемого с изображённым неразрывна. Такое сознание требует от искусства «похожести», возможности сравнивать искусство с действительностью.

Новое, авангардное искусство – модернизм – как бы отрицало право зрителя на сравнение искусства с действительностью. Абстракционист не созидал, а разрушал образ, форму, цвет, – а значит, как инстинктивно полагал Хрущёв, – разрушал жизнь. Хрущев увидел в модернистах людей, которые хотят и, наверное, могут внести идею альтернативы в общество, с его точки зрения, сплочённое единой идеологией. Это-то его и испугало. Конфликт партии с так называемыми формалистами был всегда – и в литературе и в искусстве. Вспомним хотя бы Мейерхольда. Выставка в Манеже – лишь частный случай этого конфликта. Между тем многие художники, выставившие свои произведения в Манеже, стали в дальнейшем выдающимися мастерами, известными всему миру. Назовём хотя бы Эрнста Неизвестного, Краснопевцева, Плавинского, Вейсберга. Этот короткий список можно при желании продолжить.

 

 

Наш обзор будет, разумеется, неполным, если мы ничего не скажем о кинематографе тех лет. Лучшие произведения кино 60-х годов были посвящены теме войны. Сергей Бондарчук ставит «Судьбу человека» по рассказу Шолохова, Александр Столпер – «Живые и мёртвые» по роману Симонова, Андрей Смирнов – «Белорусский вокзал», Станислав Ростоцкий «А зори здесь тихие» по повести Б. Васильева. И, конечно, в этом перечне, может быть, надо отдельно упомянуть пронзительную «Балладу о солдате» Григория Чухрая. Фильм потрясал трагической судьбой совсем юного солдата, в сущности мальчика.

Вообще, искусство 60-х сделало художественное и историческое открытие, сказав, что войну выиграли мальчишки. Не Тёркин, не Сталин, не капитан Иванов – мальчишки. Вот этот юноша Алёша Скворцов из «Баллады о солдате», московские мальчики из песен Окуджавы, совсем уж ребёнок из «Иванова детства».

Поистине всемирную славу принёс нашему кино фильм Михаила Калатозова «Летят журавли» по пьесе Виктора Розова «Вечно живые». Фильм получает главную премию «Золотую пальмовую ветвь» Международного Каннского фестиваля. На кинематографическом небосклоне засияло две ярких звезды – Татьяна Самойлова и Алексей Баталов. Выдающейся была признана работа талантливейшего оператора Михаила Урусевского.

Однако было бы неправильным полагать, что все крупные достижения кино тех лет ограничивались военной тематикой. Наше кино откликалось на все вызовы времени. Маленький пример. Вспомним, каких достижений добилась наша наука в те годы, особенно физика, исследования космоса. Впервые советские физики стали получать Нобелевские премии. Была реабилитирована кибернетика. Шла отчаянная борьба за генетику. Возникли новые научные центры – Дубна, Академгородок. И именно в эти годы по экранам проходит фильм Михаила Ромма «Девять дней одного года» с новым, до этого незнакомым нам героем. По сути этот фильм ознаменовал начало кинематографической жизни Иннокентия Смоктуновского.

Наконец, 60-е – начало творческой судьбы выдающегося режиссёра Андрея Тарковского. Ещё раз упомянем «Иваново детство» – один из первых его фильмов, «Андрей Рублёв», «Зеркало», «Солярис» – фильмы, принёсшие этому крупнейшему художнику мировое признание.

 

Такова панорама культурной жизни нашей страны 60-х годов прошлого века. В нашем коротком обзоре мы не остановились, за неимением места, на многих примечательных культурных событиях тех лет. Но даже из этого краткого очерка видно, какой интересной, несмотря на многие драматические события, была культурная жизнь нашей страны тех лет. Она рождала много надежд. К сожалению, эта сравнительно короткая эпоха в сущности завершилась к началу 70-х годов.

Новое руководство страны в лице Л.И.Брежнева и его окружения постепенно начало проводить иной общественно-политический курс, направленный на реабилитацию многих негативных явлений прошлого, что, конечно же, не могло не отразиться на культуре. Начался период, который вошёл в современную историю нашей страны, как период застоя, продолжавшийся вплоть до конца 80-х годов, до времени знаменитой «перестройки».

 

Юрий Владимирович ЗАВЕЛЬСКИЙ

2006 год