Капустник по-завельски… Многие интересуются: а как приготовить это популярное в определенных кругах блюдо так, чтобы оно было аутентичным – не пресным, не чересчур сытным, чтобы вставая со стула продолжать испытывать чувство какой-то недосказанности.

Во-первых, было бы большой ошибкой думать, что всё дело в ингредиентах: дескать, взял в определенных пропорциях волоховского грохота, кузнецовского хохота, виленского крика, кацвиного рыка, на полчаса под крышку – и вот он тебе, капустник по-завельски. Ничего подобного. Его нельзя приготовить только из звуков, даже громких. Ингредиенты в нем должны быть подобраны контрастно и каждый раз разные. Например, когда-то давно в нем присутствовали такие экзотические сочетания, как шампанское и экскаватор, Волжина-учитель и Королев-ученик, Маргарита Аминадовна и компартия Португалии. Да и потом эксперименты продолжались: гуманитарно-математические классы, например, или биологи, проводящие литературные вечера. Главное, чтобы контраст был гармоничным. Как у шампанского с экскаватором.

Во-вторых, посуда. Тефлон, цептер - это вы отложите, это не пойдет. Данное блюдо не готовится в роскошной посуде. Она должна быть не новой и слегка обшарпанной. Хорошо, если неожиданного цвета: розового или там сиреневого. Где-то краешек сколот, где-то уголок отбит, где-то ручка надтреснута. Только ее надо регулярно ремонтировать: подкрашивать, подмазывать, новую ручку приделывать… Тогда получится.

И еще: надо знать историю вопроса. Если вы взялись готовить капустник по-завельски, надо хорошо представлять себе, как это делалось у великих предшественников: у актера Малого театра Варламова, у Вахтангова в Третьей студии, у Никиты Балиева в «Летучей мыши». Почитайте Станиславского, посмотрите Смелянского. Это трудно объяснить, но без этого почему-то не работает. В кулинарии так часто бывает. А еще перечитайте рецепты классической русской литературы. Нужно знать меню обеда в честь Багратиона из «Войны и мира» и список блюд на приеме у полицмейстера в «Мертвых душах», марки игристых вин из «Онегина» и разновидности мадеры в пьесах Островского. 

Не покупайте много продуктов. Положите чуть-чуть, но дайте им раскрыться. Не продукт важен, не его количество, а то, как он раскрывается в блюде. Вот, например, сама библиотека крошечная, а книги читают по всей школе. Или, сцена в актовом зале - не бог весть какая просторная, а перед Днем культуры вся гимназия превращается в сцену: под лестницей репетируют, на лестнице репетируют, во дворе репетируют. Или вот столовая, где мы сейчас находимся, – маленькая ведь, Александр Юльевич зашел – и уже тесно, а на ярмарку весь район с ненавистью принюхивается – шашлык, плов, блины восьми наименований…

Специи. Как почти в любом блюде специи – это половина дела. Скажем, слезы. Без слез капустник по-завельски не приготовить, это понятно, но какие взять? Слезы отчаяния восьмиклассника на контрольной по математике? Слезы расставания с выпускного? Детские или учительские? Слезы радости давней выпускницы, у которой сын поступил в гимназию в 5-й класс? То же самое с запахами. Запах цветущего каштана, 40 лет назад посаженного выпускным классом, надо? Надо. Запах сырых курток в раздевалке в дождливый осенний день на первом уроке – надо? Надо. Запах кофе у Ольги Геннадьевны в предбаннике? Надо. Запах типографской краски от новых учебников, приехавших в библиотеку? Надо. Запах плюшек с корицей из столовой на втором уроке? Надо. Запах горячего воска на творческом зачете в кабинете литературы? Надо. Всё это надо. Теперь звуки. Это для гурманов. Обычный школьный гвалт на перемене можно положить, куда без него, но особый привкус нашему капустнику доставляют звуки тонкие, стороннему человеку непонятные: тихое сопение в процессе решения задачи на уроке, легкий гул воздуходувки в угловых кабинетах зимой, шелест жалюзи в мае при открытом окне, тихое щелканье фотоаппарата на премьере в зале…

Чем все это помешивать? Ведь это важно! Вечно едущий в Петушки Веничка учит нас, что приготовить настоящую «Слезу комсомолки» можно только при помощи веточки жимолости. Так и здесь – возьмите половник, шумовку, ложку с длинной ручкой, подобную той, которой глава крестьянской семьи в России XVII-XIX века наводил порядок за столом, - и вы все испортите. Капустник по-завельски помешивают карандашом, красной ручкой, купленной у СанСаныча, указкой, остро очиненным гусиным пером, стеклянной лабораторной палочкой из кабинета химии. Но лучше всего – дирижерской палочкой, той самой, при помощи которой наш дирижер управляет нашим оркестром. Главное ее преимущество как инструмента в том, что она – невидимая, и, следовательно, не нарушает структуру помешиваемого. Помешиваемое думает, что живет своей жизнью, что им никто не управляет, оно напитывается гордостью, чувством самодостаточности, оно становится пышным и это сообщает ему совершенно неповторимый вкус.

Теперь несколько слов о том, как капустник по-завельски ни в коем случае нельзя готовить. Его нельзя готовить на много персон, это блюдо кулуарное, я бы сказал, келейное. Его нельзя готовить из случайных, не проверенных ингредиентов – они будут горчить. Его нельзя готовить для чужих вам людей – они в нем ничего не поймут, а то, глядишь, и обидятся. Его не надо дополнительно украшать: все эти столь популярные в нашей кухне морковные звездочки и половинки крутых яиц подходят для заливного, но не для нашего блюда.

И, наконец, последнее. В принципе, с этого можно было бы начать, но тогда вы не стали бы слушать, а это всегда обидно для автора. Так вот: капустник по-завельски должен готовить Завельский. Это не значит, что вам не следует пытаться. Наоборот, пытаться следует, но будьте готовы к тому, что у вас выйдет свой капустник. А если не пытаться, то вообще ничего не получится.