«Снова встретимся в городском саду…»

Рецензия Саши Бассель на спектакль 11"г" и Е. Д. Волжиной «Вечно живые» 
                                                                                                                 по пьесе Виктора Розова

 

В рвущихся нотах Рахманинова слышатся шаги солдат, уходящих на войну, они становятся все громче и громче, они заглушают музыку, и вот уже звучат в тишине одни – гремят во всеоружии, на весь опустошенный зал. Но новобранцы далеко, за кулисами, за стенами квартиры Бороздиных, мы их не видим, а видим только глаза Вероники, полные юного горя, девичьей обиды за то, что ради войны, ради геройств ее оставил ее Борис, ее возлюбленный, который только что был с ней, только что обнимал ее и признавался ей в любви. 

Вероника – совсем не похожа на героиню Татьяны Самойловой из знаменитого фильма Калатозова «Летят журавли», вместе с которой мы с детства привыкли переживать, ждать и надеяться. Для экранизации Розов переработал свою пьесу, переменив не только некоторые сюжетные ходы, но и саму героиню. Спектакль Е. Д. Волжиной поставлен по пьесе, и в нем нет и попытки скрыть, зашлифовать, замаскировать Вероникину капризность, манерность, своенравие, в чем-то слабость, в чем-то упрямство. Нет попытки сделать ее более симпатичной зрителю, чем она есть, внушить сострадание к ней «по аналогии» с ее собственной отзывчивостью. Она почти не меняется за войну, остается все той же девчонкой, которая манерно требует от возлюбленного признаний в любви, а потом из-за собственного каприза не успевает с ним проститься, она единственная из всей семьи не работает, в ней нет знакомого нам по фильму самоотречения, знакомой попытки забыться, уйти от своего горя, помогая в госпитале раненным, и кажется, что нет и особого раскаяния за свое замужество, только лишь чувство обиды – отец и сестра Бориса ее никогда не поймут и не простят. Как она оказалась женой Марка, холодного, малодушного, не любящего ее? Был ли то порыв страсти, желание видимого счастья или очередной женский каприз? Вся ее жизнь наполнена мыслями о себе, переживаниями за свою по-чеховски не сложившуюся судьбу: «Когда-нибудь я заверну белку и уйду, тихонько, одна. Я умираю, Анна Михайловна». 

Неявной антагонисткой Вероники выступает Ирина, сестра Бориса, очень тонко прочувствованная и сыгранная Аней Новиковой. Усталая, робкая, бесконечно любящая отца и брата, она живет, почти не думая о себе, пытаясь подавить свои печали и отдать себя на служение тем, кому она может помочь. Как искренна, как неподдельна ее радость, когда ей удается спасти раненного солдата в госпитале. При всей своей внешней робости именно Ирина, подстать брату, является самой решительной героиней разыгрываемой пьесы – она сообщает отцу о намерении Бориса идти на фронт, она, боясь за отцово здоровье, пытается удержать его от ссор с Марком, она говорит Веронике правду об отношениях Марка с Антониной Монастырской. Ее жизнь на сцене подогревается не замкнутой на себе девчоночьей капризностью, как у Вероники, а чутким, суюминутным переживанием происходящего. Удивительно, как в миг от гнева до растерянности и блеклости никем не любимой женщины меняется ее лицо, когда Вероника в пылу ссоры называет ее «старой девой». Как преображается, когда Ирина вспоминает о своей школьной любви и рассказывает о ней Анне Михайловне. 

Очень по-взрослому сыграл роль отца семейства Герман Бароян – в нем была и сдержанность, и воля, и достоинство, и внутренняя забота обо всех. Как герои пьесы прислушиваются к словам и оценкам Федора Ивановича, так же и актеры прислушивались к выдержанной незаносчивой игре Германа. Несмотря на видимую немногословность героя, именно его присутствие на сцене задавало тон многим сценам спектакля. 

Такую же организующую для всего действия роль выполнил и Саша Геворкянц, сыгравший Володю. Ни на секунду не забывающийся и не выходящий из роли, он, играющий почти своего ровесника, девятнадцатилетнего солдата, проживал на глазах зрителей всю гамму чувств – от детского нетерпеливого желания устроить матери сюрприз до вневозростной, но очень взрослящей боли за спасшего ему жизнь погибшего товарища. Короткий рассказ Володи о войне занимает центральное место в спектакле не только потому, что является решающим для главной сюжетной линии, но и потому, что это единственное прямое свидетельство фронтовой военной жизни, отразившейся на судьбах всех героев пьесы. Ведь все они, фактически находясь далеко от войны, по сути ею живут, неизбежно о ней думают, все время о ней говорят. Все они жертвы этой войны. 

Володя – герой, оттеняющий одного из главных персонажей пьесы Марка. В спектакле Е. Д. Волжиной обаятельный красавец Марк выведен самым блеклым героем, в нем нет решительно ничего особенного – он не способен на сильные настоящие чувства (Марк не испытывает, как в фильме, страсти к Веронике и легко отрекается от нее), он не в состоянии принимать собственные решения (даже подарить игрушку жены другой женщине он решает не сам, а с подачи своего не чуждающегося легкой подлости начальника). Посредственность Марка, его серость и бездушность, удалось воплотить Сене Шишаеву. Благодаря этому в одной из завершающих и самых сильных сцен спектакля, сцене объяснения Марка со своим дядей, контраст между Марком, трусом, укрывающимся от армии, предавшем пропавшего на войне брата, и Володей, юнцом, бесстрашно сражавшемся на фронте, стал еще острее, четче и объемнее.

Особенный колорит спектаклю придала игра актеров, исполнявших роли второстепенных и эпизодических персонажей. За непродолжительное время, которое они находились на сцене, каждый сумел ярко в нескольких штрихах обрисовать своего героя. Это касается в первую очередь общества, появляющегося в гостях у Монастырской – трогательная стесняющаяся влюбленная парочка Миша и Таня, пытающаяся вырваться из пропитанной фальшью «светской жизни» простушка-Вава, грубая бесчувственная, вызывающая зрительские смешки и этим разбивающая атмосферу мрачности и надломленности Нюра, и наконец, сама Антонина – утонченная, эгоистичная, стремящаяся любыми правдами и неправдами к роскошной жизни. Колоритны были также провожающая на войну и «от месткома», и «по-домашнему» девочка Даша, запыхавшийся, запивающий одышку водой из вазы с цветами товарищ Бориса Степан, директор филармонии Чернов, знающий каждый услуге цену и пришедший к Федору Ивановичу требовать благодарность за Маркову «бронь». Особенно важна и хороша была роль Анны Михайловны – спокойной и с достоинством переносящей свои утраты женщины, персонажа, благодаря которому раскрываются две главные героини спектакля: Вероника, жалующаяся ей на свои тяготы, и Ирина, рассказывающая о своей любовной истории. 

Пожалуй, главным режиссерским решением спектакля можно назвать самобытность. Ведь так заманчиво, так легко подсмотреть приемы, интонации, а самое главное – интерпретации образов героев у фильма Калатозова, у артистов, создавших образы, ставшие частью русской культуры. Так вроде бы естественно играть не по пьесе, а по специально переписанному для фильма самим Розовым сценарию. Но нет, Елена Дмитриевна переработала текст пьесы сама, герои ее спектакля не похожи на героев хрестоматийной интерпретации пьесы, а порою, кажется, и вовсе противоположны им.

Одна из режиссерских находок, делающих спектакль – музыкальное оформление: актеры сами исполняют четыре песни, каждая из которых становится значимым смысловым акцентом. Во втором акте песней «аукается» детское и при этом зловещее стихотворение «Журавлики-кораблики», которое Вероника, еще не подозревая о близкой разлуке с Борисом, полушутя читает ему в самом начале. В устах Анны Михайловны, женщины, которую война разлучила с сыном и мужем – людьми, составляющими с ней одно целое, эти стихи звучат особенно трагично (в пьесе Розова в этой сцене их читает Вероника): «Все прыгали да шмыгали - // За это вас и съели….». Музыку на стихи Розова написала специально для спектакля Лиза Сенаторова. 

Подстать намечающемуся вечеру у Монастырской звучит «Утомленные солнцем», песня, приметная сочетанием легкости и театрального драматизма. Протяжный «Черный ворон», спетый акапелло, комичен, как и героиня, его исполняющая. Пожалуй, самая главная песня спектакля – это песня Окуджавы «После дождичка небеса просторны…». Она звучит как предсказание, предзнаменование финала:

С нами женщины, все они красивы,
И черемуха - вся она в цвету.
Может жребий нам выпадет счастливый,
Снова встретимся в городском саду.

Спектакль завершается, звучит «расплескавшаяся в улочках окрестных» мелодия, и все произошедшее кажется страшным сном, и они снова вдвоем, с горящими глазами, а вокруг – цветущая черемуха. Они возникают из темноты, из воспоминания, из юношеской самой яркой любви, проходят окольцованные ореолом света и остаются навсегда вместе. Вечно живыми. 


17 мая 2015 года
Саша Бассель

 

 

 

 

АЛЬБОМ ФОТОГРАФИЙ СПЕКТАКЛЯ "ВЕЧНО ЖИВЫЕ"

 

 


 

"О 70-летии" (С.Павловский о Дне Культуры)

День Культуры 2015

вернуться на главную страницу